Биография. Медицинская практика (II)
Другой выдающийся венский врач чешского происхождения Йозеф Шкода (1805-1881), опираясь на достижение Ауэнбруггера, аускультацию, расширил методы физической диагностики. Он заявил в противоположность существовавшему до него мнению, что «физические явления в больном организме не составляют еще самой болезни, наоборот, они только являются выражением определенных физических состояний, которые в свою очередь обусловлены болезненными изменениями». Благодаря этому, симптомы снова заняли надлежащее положение в патологии, которая в то же время стала изучаться более с клинической, нежели с теоретико-естественно-исторической стороны. Шкода и другие венские клиницисты скептически относились к теориям и теоретикам медицины.
Сделанное Шкодой наблюдение о том, что даже тяжелые заболевания, самоисцеление от которых в то время признавалось невозможным, могут сомоизлечиваться, заставило врачей отказаться от считавшихся неизбежными и применявшихся почти во всех случаях кровопусканий и лекарств. И, как это нередко происходит, впали в другую крайность. «Мы можем распознать, описать и понять болезнь, — говорит Шкода, — но мы не должны даже мечтать о возможности повлиять на нее какими-либо средствами». Эту точку зрения восприняли и многие другие венские клиницисты, например Йозеф Дитль, которому вершиной всей клинической мудрости казался «выжидательный образ действий», провозглашенный еще Гарвеем. Это привело к тому, что многочисленные врачи, привлекаемые Шкодой в дунайскую столицу, признавали, что, в сущности, вся врачебная деятельность ограничивается постановкой лишь более точного диагноза. Некоторые венские врачи старались примирить полипрагмазию (одновременное назначение множества лекарственных средств) и нигилизм. Таковы были Иоганн Оппольцер (1808-1871) и Адальбер Душек (1824-1882), последний стал преемником Шкоды. Позднее Отто Калер (1849-1895), Герман Нотнагель возвратились к идеям и традициям «старой Венской школы».
М.С. Шойфет, «Сто великих врачей»
