Site icon Medkurs.ru

Биография. Медицинская практика (IV)

Здесь самое время сказать, что сегодня отношение к психологии ко­ренным образом не изменилось. «Психические явления темны, неопре­делённы, запутанны», — говорят физиологи. Пытаясь отыскать их при­чину в строении нервных клеток, врач остается на твердой почве. Обра­щаясь к психическому как таковому, он попадает в зыбкую область, где нет опорных точек, которые можно было бы проверить микроскопом и скальпелем. Но естественно-научный опыт вынуждал таких исследовате­лей, как основатель «Архива Физиологии» Пфлюгер (1829-1910 гг), Гельмгольц, Дарвин, в строго научном складе мышления которых никто не со­мневался, признать за психическим самостоятельное значение.

Какую позицию занять натуралисту и врачу при столкновении с фак­тами, не укладывавшимися в привычные анатомо-физиологические пред­ставления? Традиция могла предложить единственную альтернативу: вер­нуться к понятию о сознании. Но в эпоху, когда сознание не приобрело серьёзного научного содержания, это означало вновь оказаться в бесплод­ной области субъективной психологии. Для Гельмгольца вопрос стоял так: если образ не выводим из устройства сетчатки, а старое представление о сознании как конструкторе образа не может быть принято, чем заменить это представление? Для Сеченова проблема имела схожий смысл, но при­менительно к действию, а не к чувственному образу: если целесообраз­ное действие невыводимо из простой связи нервов, а старое представле­ние о сознании и воле как регуляторе действия не может быть принято, чем заменить это представление? Аналогичный вопрос, но уже в отноше­нии другой психической реалии — мотива возникал у неврологов, постав­ленных перед необходимостью понять побуждения своих пациентов.

Пьер Жанэ, воспитывавшийся у Шарко как ученый, который не признавал другой детерминации, кроме органической, отступает от догм своего учителя и выдвигает понятие о психической энергии. В конце концов, родилась новая альтернатива анатомо-физиологическому объяс­нению этой реальности, отличная от концепции сознания учения о бессознательной психике. Оно явилось подлинным открытием психи­ческой реальности.

Различие подходов Павлова и Фрейда еще и в том, что Павлов связы­вает такие симптомы, как сомнение, нерешительность, безволие, со сла­бостью психического аппарата, Фрейд видит в них результат взаимодей­ствия противоборствующих сил. Фрейд писал: «Мы не считаем расщеп­ление психики следствием врожденной неспособности психического аппарата к синтезу, но объясняем его динамически — через конфликт противостоящих друг другу сил — и видим в нем результат активного про­тивоборства двух групп психических явлений». Динамический подход Фрейда предполагает не только учет понятия силы, но и представление о том, что внутрипсихические силы неизбежно вступают друг с другом в конфликт, основанный в конечном счете на дуализме влечений.

Когда Павлов говорил о наложении человеческих переживаний на физиологическую основу, о слиянии субъективного и объективного, то он не отождествлял эти два понятия: «Прежде всего важно понять пси­хологически, а потом уже переводить на физиологический язык». Иван Петрович полагал, что когда физиология высшей нервной деятельнос­ти достаточно расширится и углубится, когда «она будет состоять из очень большого материала, тогда на эту систему физиологических меха­низмов можно будет пытаться наложить отдельные субъективные явле­ния. Это мне представляется законным браком физиологии и психологии или слитием их воедино»… далее

М.С. Шойфет, «Сто великих врачей»

Exit mobile version