«Разве другие люди не делают то же самое?»
В начале этой главы мы упоминали великого русского психолога Александра Романовича Лурия и его работу с человеком, в мозгу которого находились осколки пули. Этот несчастный человек забыл большую часть того, что он когда-то знал. Он вел тяжелейшую борьбу, чтобы восстановить хотя бы часть того, что он потерял, и жить жизнью, которая хотя бы отдаленно напоминала нормальную.
Младший лейтенант Засецкий был одним из двух наиболее известных пациентов Лурии. Вторым был человек, который в литературе упоминается как «Ш». Его действительная фамилия была Шерешевский. Он родился в одном из русских городков и учился играть на скрипке, надеясь стать профессиональным музыкантом.
Болезнь ушей, которую он перенес в раннем возрасте, разрушила его планы (хотя он слышал достаточно хорошо для обычной жизни), и вместо этого он стал журналистом.
Однажды, когда Шерешевский сидел на заседании редакции, главный редактор зло взглянул на него. «Почему вы ничего не записываете, — спросил он. — Все остальные пишут. Достаньте свой блокнот».
«Зачем? — спросил Шерешевский. — Я запомнил все, что вы сказали».
«Правда? — набросился на него разозленный редактор. — И что же я сказал?»
Шерешевский повторил каждое слово, сказанное редактором во время заседания. Пораженный редактор спросил, как Шерешевскому удался такой фокус. «Я не знаю, — ответил Шерешевский. — Разве другие люди не делают то же самое? »
В конце концов Шерешевский оставил журналистику и стал выступать, демонстрируя поразительные способности памяти. Позже он встретился с Александром Романовичем Лурия, тем самым, который позже лечил младшего лейтенанта Засецкого. Однако в случае с Шерешевским отношения были не такими, которые бывают у врача с пациентом, потому что у Шерешевского не было никаких нарушений и он не был болен. Напротив, он был человеком со сверхпамятью.
Первая вещь, которую Лурия узнал от Шерешевского, было то, что Шерешевский всегда обладал замечательной памятью. Мы уже упоминали о том, что нормальные воспоминания человека простираются не дальше неопределенного промежутка между тремя и пятью годами. По какой-то причине несмотря на то, что жизненный опыт каждого человека, конечно, начинается с рождения (а некоторые факты свидетельствуют, что по крайней мере некоторые ощущения появляются и до рождения), что в эти первые месяцы и годы жизни мы обучаемся огромному количеству вещей и что мы сохраняем навыки и факты, которые мы узнали, все мы, по-видимому, забываем о реальных событиях этих первых лет.
Лурия рассматривал проблему связи памяти с речью. Пока мы не научились говорить, мы не можем оперировать опытом, который запечатлелся в нашем уме. Воспоминания об этом опыте просто потеряны для нас и никогда не обнаруживаются или — и это еще более удивительно — они где-то сохраняются, но «недоступны», потому что поисковые системы программного и аппаратного обеспечения нашего мозга не могут обнаружить их! (Лурия работал и писал во времена, когда такая терминология еще не использовалась, но идеи были именно таковы.)
Шерешевский рассказал Лурии, что его воспоминания охватывают и раннее детство. Он помнил свою детскую кроватку, помнил, как родители качали его и носили на руках, и он помнил, как ему меняли пеленки. Все, что обычно происходило со всеми нами, но мы не помним этого, а Шерешевский помнил! Что это означает?
Мы думаем, — это только догадка, но по крайней мере имеющая некоторые основания, — что связи в мозгу Шерешевского организованы несколько иначе, чем у других людей. По-видимому, здесь имеют значение и наследственные особенности. Шерешевский рассказал Лурия, что некоторые члены его семьи, включая обоих его родителей, его сестер и братьев, кузенов и кузин, обладали необычайно хорошей памятью, хотя и не такой выдающейся, как его собственная.
Лурия попытался измерить объем памяти Шерешевского, ставя перед ним все более и более сложные задачи, но вскоре сдался. Казалось, что для памяти Шерешевского не существует границ, и Лурия переключился на другую серию опытов, пытаясь выяснить, как работает потрясающая память Шерешевского.
В одном из экспериментов Лурия использовал таблицы, составленные из абсолютно бессмысленных цифр. Он попросил Шерешевского посмотреть на таблицу.
Шерешевский изучал цифры три минуты и затем сказал Лурия, что он «запечатлел» их. Он был способен назвать их в любой последовательности, которую Лурия просил: сверху вниз, поперек, по диагонали, снизу вверх. Наконец он перевел таблицу в одно 50-значное число и назвал его Лурия, не пропустив ни одной цифры.
Лурия повторял опыты с участием Шерешевского, используя разные цифровые таблицы, и Шерешевский «запечатлевал» и с успехом вспоминал их впоследствии. Несколько месяцев спустя он все еще был способен вспомнить и назвать любые цифры из этих таблиц. Лурия спустя 10, а затем 16 лет просил Шерешевского вспомнить и назвать цифры таблиц. В последнем случае, как сообщал Лурия, Шерешевскому потребовалось несколько больше времени, чтобы вспомнить цифры, но вспомнил он все безошибочно!
Освежите свою память
«Человеческий мозг содержит около 100 миллиардов нейронов. Если считать, что в среднем каждый нейрон образует 1000 связей со своими соседями, у нас около 100 триллионов связей, и все они могут действовать одновременно. Это открывает большие возможности для параллельной обработки информации и дает один из ключей к пониманию силы человеческого разума. Однако принципиальной слабостью является мучительно маленькая скорость работы нервных цепей — всего лишь 200 операций в секунду. Для задач, которые требуют огромного параллелизма, таких, как распознавание сложных объектов, человеческий мозг хорошо приспособлен. Однако для задач, которые требуют экстенсивного последовательного обдумывания, он обладает лишь средними возможностями». — Рей Курцвейл, «Эра одухотворенных машин», 1999.
Это вы должны знать
Мы уже говорили раньше и повторяем опять: память можно рассматривать с точки зрения как ее аппаратного, так и программного обеспечения. В действительности ваша память не является ни тем, ни другим по отдельности — в ней и то и другое неразрывно связано.
Медицинская этика не дозволяет нам проводить эксперименты на человеческом мозге, но врачи могут изучать людей, мозг которых пострадал в результате несчастного случая или во время военных действий. Случай младшего лейтенанта Засецкого, представленный миру доктором Лурия, и прояснил некоторые проблемы, и обнадежил.
Некоторые люди обладают особой памятью. Тосканини мог запоминать целые партитуры симфонических произведений. ЮЭ не могла даже одеваться без посторонней помощи, но она стала преуспевающим и многогранным музыкантом. Джеймс Мюррей ходил в школу только до 14 лет, но стал одним из величайших лингвистов мира.
Что касается лингвистики — в детстве существует «языковое окно», когда есть возможность научиться говорить на любом языке естественно и без акцента. Почему это тан и имеют ли другие навыки свои «окна» — эти вопросы представляют широкое и перспективное поле для изучения.
Источник: М. Курланд, Р.А. Лупоф, «Как улучшить память»
