Брёйер

(1842-1925)

У Йозефа Брёйера (Breuer) была длинная опрятная борода, самая большая в Вене, видимо, таким образом он компенсировал преждевременное облысение. Его уши торчали под прямым углом к голове, словно ручки у кувшина. Никто не назвал бы Йозефа красивым, но в очертании его ушей было заключено редкое со­четание силы и нежности.

Дед Йозефа был сельским хирур­гом в местечке около венского Нейштадта и умер в сравнительно молодом возрасте. Отцу Йозефа пришлось са­мому добиваться образования. В три­надцать лет он прошел пешком пять­десят миль до Прессбурга, чтобы по­ступить в духовную семинарию, а в семнадцать прошагал почти двести миль до Праги, чтобы завершить курс обучения. Он стал выдающимся педагогом: в Праге, Будапеште и Вене он обучал еврейскому языку, истории и культуре. 15 января 1842 года в Вене у него родился сын Йозеф. Важно сказать, что отец воспитал Йозефа на учении Талмуда, и он не мог переступить принятых нравственных норм. Этому обстоятельству суждено будет сыграть свою особую роль, о чем раз­говор впереди.

Семья Йозефа Брёйера проживала в центре города, на Брандштете, 8, в двух кварталах от площади Святого Стефана и фешенебельных лавок Кертнерштрассе и Ротентурмштрассе. Из окон дома Брёйеры могли лю­боваться благородными шпилями собора Святого Стефана, двумя роман­тическими башнями перед фронтоном и крутой мозаичной крышей, ги­гантским колоколом Пуммерин, гудевшим, когда жителей города призы­вали тушить пожар или звали на молебен. Заложенный в 1144 году за пределами первоначальной средневековой городской стены, собор, как и сто­лица, которой он служил, воплотил в себе семь веков архитектуры. Его внутреннее устройство было величественным, внешнее — намного более прагматичным. Здесь на открытом воздухе высилась кафедра, с которой священники призывали венцев отогнать от осажденной Вены турок. Здесь было распятие Христа с таким выражением боли на лице, что верующие независимо от своей конфессии, проходя мимо, крестились и называли его «Христом с больными зубами».

Квартира Брёйера была не такой фешенебельной, как район, в ко­тором он жил. Он убрал стену, разделявшую две комнаты в мансарде. Под окнами, выходившими в сад позади дома, стоял рабочий стол, а на сте­нах висели клетки с голубями, кроликами и белыми мышами, над кото­рыми он проводил эксперименты. Вдоль стен стояли аквариумы с ры­бами, электрические батареи, машины для электротерапии, банки с химикалиями, ящики с диапозитивами, микроскопы, а стол был завален рукописями. Все говорило о том, что хозяин квартиры занимается на­учными исследованиями.

М.С. Шойфет, «Сто великих врачей»